Проведение научных исследований

Аннотация

Наука развивается во многом благодаря качественным источникам данных. Хотя феноменологические методы позволяют проводить научные исследования субъективного опыта, качество данных, которые можно получить с помощью методов от первого лица, ограничено способностью исследователя удерживать внимание на объекте, которая у большинства людей в недостаточной степени развита.

Чтобы предоставить науке воспроизводимые и высокоточные методы изучения сознания, Центр контемплативных исследований (CCR) создал контемплативные обсерватории, в которых созерцатели проводят тысячи часов в непрерывных тренировках, чтобы развить свои навыки внимания и интроспекции до высочайшего уровня. В этом эссе мы формулируем концепцию семантической информации в качестве концептуального моста, который связывает все научные исследования с субъективной областью, а затем отвечаем на два вопроса: почему ученым стоит работать с профессионально подготовленными созерцателями и в чем уникальность созерцателей, проходящих подготовку в CCR.

Профессиональные созерцатели обеспечивают доступ к фундаментальным процессам, ответственным за генерацию семантической информации — то есть процессам, с помощью которых из нашего мира извлекается смысл и на основе которых формируются все концепции, научные или иные. По этой причине профессиональные созерцатели являются лучшими источниками данных о таких субъективных явлениях, как мысли, эмоции, воспоминания и сознание как таковое. Важнейший научный вклад, который могут сделать созерцатели, — это помочь прояснить природу и потенциал сознания и подлинного благополучия.

Созерцатели CCR уникальны тем, что они занимаются медитацией на постоянной основе по 8-12 часов в день под руководством инструкторов мирового класса и в исключительно благоприятной обстановке ретрита, оставаясь при этом открытыми для долгосрочного сотрудничества с научным сообществом. Они также являются представителями разных слоев общества, демонстрируя, что эффект медитации не является исключительным для представителей одной расы, возрастной группы, пола, этнической принадлежности, культуры или системы верований.

Как ученые, мы постоянно ищем более качественные источники данных. Сфера этого поиска расширяется по мере того, как расширяется сама наука, охватывая все больше областей реальности, все больше сфер человеческого опыта. Субъективный аспект опыта, который долгое время был второстепенным по отношению к объективному аспекту опыта, все чаще рассматривается как часть предметной области науки. Изучая внешние объекты на протяжении большей части истории, ученые теперь обращают свое внимание на сознание, пытаясь объяснить внутренний опыт мыслей, внимания, эмоций и других субъективных явлений.

Ученым становится все более полезно, или даже необходимо, выявлять источники данных, которые позволят исследовать субъективный аспект опыта, включая сознание. Квантовая механика продемонстрировала неосуществимость мировоззрения, которое утверждает, что объективные явления существуют независимо от субъективного наблюдения. Эту мысль высказал лауреат Нобелевской премии физик Макс Планк (Sullivan, 1931):

Десятилетия спустя схожую позицию занял физик Бернар д’Эспанья, лауреат Темплтоновской премии (1979):

Недавно ту же мысль высказал Андрей Линде (1998), лауреат премии по фундаментальной физике:

Понятно, что многие ученые не сразу увидят способ непосредственного изучения субъективного аспекта опыта, поскольку инструменты науки были разработаны для изучения объективных, физических, количественно измеряемых явлений. Субъективный опыт, напротив, не имеет таких общих физических свойств, как масса, температура, объем, импульс или положение в пространстве.

К счастью, ученые уже работают с явлением, которое обеспечивает вход в субъективную область. Это явление — семантическая информация (далее: информация). В дополнение к понятиям материи, энергии, пространства и времени, ученые все чаще рассматривают информацию как ключевое понятие науки. Например, ученые-компьютерщики работают с физическим оборудованием, но в конечном счете, их больше всего интересует, как эти вычислительные системы обрабатывают информацию. А некоторые физики пришли к выводу, что информация настолько фундаментальна для нашего описания реальности, что бессмысленно даже проводить различие между реальностью и информацией (Zeilinger, 2004):

В некотором смысле, реальность — это и есть информация; все научные дороги ведут к ней.

Семантическая информация становится концептуальным мостом от мира объектов к миру субъектов, поскольку она проявляется в обеих областях опыта. В мире объектов информация может быть представлена символами, сделанными на физических носителях, такими как символы, напечатанные на листе бумаги, или биты, хранящиеся на жестком диске. Хотя эти символы очень важны для научного исследования, сами по себе они не составляют информацию. Именно в мире субъектов — то есть в сознании разумных существ — этим символам придается смысл. Можно сказать, что информация существует только тогда, когда мы устанавливаем эту ассоциацию между символом и его значением (Faggin, 2021).

Говоря более формально, информация предоставляет ученым вход в субъективную область по следующим причинам:

1. Информация существует только тогда, когда символу присваивается значение.
2. В настоящее время известно, что наделение символов значением происходит только в присутствии сознания (Faggin, 2021).
3. Онтология сознания обычно является онтологией от первого лица (Searle, 1992).

Важным следствием этих предложений является то, что информация обязательно включает в себя сознание. Именно поэтому она дает нам концептуальный мост в область субъективного: информация может пересекать границу между объективным и субъективным, границу между перспективами от первого и третьего лица. Символы, имеющие физические проявления в онтологии от третьего лица, наделяются значением (синтаксис становится семантикой) только в присутствии перспективы от первого лица. Сознание в настоящее время является единственным известным нам мостом для преодоления порога между этими двумя аспектами информации. Отсюда утверждение доктора Алана Уоллеса о том, что информации не существует, если одновременно нет кого-то, кто был бы информирован.

Поэтому информация существенно отличается от других предметов изучения науки, таких как материя, энергия, пространство и время, которые, по крайней мере, могут быть поняты в перспективе от третьего лица, в отрыве от субъективного опыта. Но независимо от чьих-то метафизических убеждений, семантическая информация не может быть понята в онтологии строго от третьего лица.

Например, если на листе бумаги напечатаны двоичные цифры 011001, то у человека, который найдет эту бумагу лежащей на земле, нет априорной причины интерпретировать эти цифры как кодировку зеленого цвета, или собаки, или числа 25. Ученые не открывали закон природы, который бы диктовал, чтО именно должны кодировать двоичные символы. Цифры приобретают смысл только в отношении концептуальных рамок, которые определяются сознательным агентом, предлагающим кодировку, которая может быть использована для интерпретации данных. Если предлагается другая концептуальная схема, значение меняется соответствующим образом. В отрыве от каких-либо концептуальных рамок информация буквально бессмысленна, что подразумевает, что она не является семантической информацией по своей сути.

Люди спорят о том, смогут ли разработчики в конечном итоге реализовать искусственный разум в кремнии, который будет обладать сознанием и способностью субъективно придавать значение символам. Однако на данный момент символы наделяются значением только в сознании разумных существ. Более того, значение может быть выражено в языке только сознательными пользователями языка.

Профессиональные созерцатели предоставляют доступ к фундаментальным процессам порождения информации — процессам, с помощью которых мы извлекаем смыслы из нашего мира и на основе которых формируются любые концепции, научные или иные. По этой причине профессиональные созерцатели являются лучшими источниками данных о субъективных явлениях, таких как мысли, эмоции, воспоминания и сознание как таковое.

Все остальные инструменты науки — телескопы, микроскопы, МРТ-аппаратура и т. д. — не помогут нам пересечь грань между перспективами от третьего и первого лица. Они существуют как конфигурации материи, созданные в онтологии от третьего лица, и используются для измерения других конфигураций материи и энергии, которые также рассматриваются в онтологии от третьего лица.

В настоящее время единственным «инструментом», который может получить доступ к перспективе от первого лица, является разумное существо. И наиболее совершенная версия этого «инструмента», которая нам доступна, — это профессионально обученный созерцатель, который применяет созерцательные технологии для развития высочайших уровней внимания, памятования и интроспекции (рис. 1).

Рисунок 1: Профессионально обученные созерцатели предлагают наиболее подходящую технологию (хотя и иного рода, чем те, к которым привыкли ученые), которую мы имеем для непосредственного изучения сознания, а значит, и для изучения порождения информации, поскольку этот процесс, как известно в настоящее время, происходит только в сознании разумного существа.

Такой натренированный взгляд от первого лица на процессы, посредством которых из реальности извлекается смысл, чрезвычайно важен. Подобные исследования могут повлиять практически на все виды человеческой деятельности — и, конечно, на науку, которая всё чаще воспринимает информацию как фундаментальное понятие в рамках научного мировоззрения.

Важнейший научный вклад, который могут сделать созерцатели, — это помочь прояснить природу и потенциал сознания, а также отношения между сознанием и другими природными явлениями. Например, в исследованиях могут участвовать как нейроученые, стремящиеся разрешить так называемую «трудную проблему» сознания, так и физики, заинтересованные в решении проблемы измерения в квантовой механике. Рабочая гипотеза Центра контемплативных исследований (CCR) заключается в том, что прогресс в решении этих вопросов застопорился, «потому что дух радикального эмпиризма, который был отличительной чертой великих научных революций прошлого, игнорируется, когда дело доходит до научного изучения сознания» (Wallace, 2018, стр. 205).

Таким образом, созерцатели могут помочь реализовать видение Уильяма Джеймса о радикальном эмпиризме (James, 1976), которое не смогло утвердиться в науке после отказа от интроспекционизма. Интроспекционистское движение в психологии, возможно, не было бы отвергнуто, если бы его приверженцы познакомились с передовыми созерцательными методами, которые были разработаны в Азии за тысячи лет до возникновения западной психологии. Мир XIX века, в котором жил Уильям Джеймс, к сожалению, был слишком разобщенным — и, откровенно говоря, западное общество было слишком этноцентричным, чтобы ученые того времени не только взаимодействовали с созерцателями, но и учились у них. Мы в CCR считаем, что настало время для такого обмена знаниями и опытом. Сейчас ученые понимают, что ни одна культура в мире не обладает монополией на истину, что гении в равной степени появлялись во всех мировых цивилизациях и что различные культуры могли сделать подлинные открытия в тех областях, которые современная наука еще не полностью изучила.

Одна из задач радикального эмпиризма — признать, что способность к ментальному восприятию является законным инструментом эмпирического исследования — инструментом, который профессиональные созерцатели совершенствовали на протяжении тысяч лет, в основном за пределами компетенции западной науки. Объединение этих двух традиций приведет к беспрецедентной конвергенции свидетельств, что может способствовать решению проблемы «разум-тело», проблемы измерения в квантовой физике и других основополагающих вопросов, которые остаются загадками для современных ученых.

Еще одна область, где созерцатели могут внести значительный вклад, — это прояснение природы подлинного благополучия. Что мы можем сделать для достижения устойчивого счастья? В какой степени мы можем устранить страдания? Каковы верхние пределы благополучия? Несмотря на удивительные достижения современных технологий, которые, по идее, должны облегчить жизнь, депрессия сегодня является ведущей причиной недееспособности во всем мире (по данным Всемирной организации здравоохранения, 2017). Кроме того, надвигающийся климатический кризис демонстрирует, что ненасытное потребление — это не только плохая стратегия для устойчивого благополучия, но и катастрофическая угроза для экосистем Земли. Хотя часто считается, что социальная изоляция ведет к отчаянию, созерцатели, принадлежащие к различным традициям, неоднократно проводили месяцы, годы и даже десятилетия в полной изоляции во время медитационных ретритов и выходили из них не только свободными от психических заболеваний, но и глубоко здравомыслящими: с отточенными навыками внимания, проницательным умом, эмоциональной стабильностью и глубоким состраданием. Существуют огромные возможности для исследования преобразующей силы созерцательных практик и их применения в широком спектре областей — включая образование, психическое здоровье, бизнес и спорт.

Профессиональные созерцатели также являются идеальными кандидатами для проведения экспериментов, требующих исключительной степени устойчивости внимания. Например, ученые-когнитивисты, изучающие ментальные образы, проводят сканирование мозга испытуемых, которые намеренно генерируют визуализации, воспринимаемые их «мысленным взором». В отличие от неквалифицированных участников, способных удерживать нечеткий мысленный образ лишь в течение нескольких секунд, созерцатели, прошедшие соответствующую подготовку, могут удерживать четкие визуализации в течение нескольких минут или даже часов — поэтому у ученых гораздо больше времени для получения высококачественных данных нейронных коррелятов такого типа.

Навыки созерцания также могли бы пригодиться в проведении физических экспериментов, чтобы выяснить, может ли человеческий глаз воспринимать единичный фотон света. Это очень слабый сигнал, который участники эксперимента могут легко пропустить, если они хоть немного отвлекутся. Физики предложили вариант эксперимента, в котором фотон выстреливается в сетчатку глаза, находясь в квантовой суперпозиции. То, как мы воспринимаем это явление, может значительно повлиять на то, как мы формулируем и интерпретируем принципы квантовой механики (Holmes, 2019). Независимо от того, чем обернется этот эксперимент, сам экспериментальный метод уже является огромным сдвигом парадигмы: словесные отчеты участников будут восприниматься физиками в достаточной степени серьезно, чтобы субъективные переживания можно было использовать для совершенствования физических теорий, касающихся объективных явлений. Учитывая, что участникам необходимо будет детектировать очень слабый сигнал и что их отчеты могут иметь большие последствия для науки, профессиональные созерцатели с высокой устойчивостью внимания были бы оптимальными кандидатами, поскольку они смогут достичь необычайно высокого соотношения сигнал/шум применительно к своему визуальному восприятию.

Примеры исследований, описанные выше, ни в коем случае не являются исчерпывающими; они лишь призваны показать, как созерцатели могут плодотворно сотрудничать с учеными в различных областях. Поскольку созерцатели продолжают взаимодействовать с научным сообществом, вероятно, появятся новые экспериментальные возможности и пути для сотрудничества.

Насколько нам известно, до недавнего времени не существовало международного сообщества созерцателей, которые бы занимались созерцательной практикой в многолетних ретритах под руководством экспертов и при этом были бы открыты для продолжительного сотрудничества с учеными. В этом отношении в задачи CCR входит поддержание комплекса благоприятных условий, сочетание которых в настоящее время трудно, если не невозможно, найти в других местах:

• Все созерцатели находятся в долгосрочном ретрите, медитируя по 8-12 часов в день. Каждый созерцатель обязуется пройти как минимум трехмесячный ретрит, хотя большинство намерены провести в ретрите гораздо больше времени (годы или даже десятилетия). Такой уровень обязательств дает CCR беспрецедентные возможности для проведения долгосрочных исследований медитации, а также других видов исследований.
• Созерцатели открыты для сотрудничества с научным сообществом. Те, кто подает заявку на обучение в CCR, понимают задачи организации и поэтому готовы работать с учеными из разных областей. Такая открытость к сотрудничеству не часто встречается у созерцателей по всему миру, которые могут не иметь контактов с наукой и поэтому не осознавать ее потенциала.
• Созерцатели проходят обучение в исключительно благоприятной обстановке ретрита. Основная локация CCR площадью 110 акров — Мийо Самтен Линг в Крестоне, штат Колорадо, расположенная рядом с горным хребтом Сангре-де-Кристо. У всех созерцателей есть свои затворные домики, вдали от шума и отвлекающих факторов. CCR активно развивает подобные локации в других странах мира.
• Практикой созерцателей руководит известный буддийский ученый и учитель медитации доктор Алан Уоллес, имеющий 50-летний опыт медитации и прошедший обучение под руководством Его Святейшества Далай-ламы. Доктор Уоллес также был одним из разработчиков проекта «Шаматха», знакового исследования медитации, проведенного в 2007 году, в котором оценивалось влияние длительной медитации на различные физиологические и психологические факторы.
• Созерцатели из разных слоев общества демонстрируют, что эффект медитации не является исключительным для представителей одной расы, национальности, пола, возрастной группы, культуры или системы верований. Хотя CCR специализируется на буддийских методах созерцания, наши нынешние участники не являются выходцами из буддийской среды. Это мужчины и женщины разного возраста из различных религиозных традиций, включая ислам, христианство и иудаизм. Мы ожидаем, что в ближайшие несколько лет новые созерцатели прибудут из более чем двенадцати стран на пяти континентах.