Что такое контемплативная наука?

Аннотация

По мере того, как сфера интересов науки расширяется в попытке охватить как объективную, так и субъективную стороны реальности, ученым требуются новые методы исследования психических явлений — не только косвенные, через изучение нейронных коррелятов и поведения, но и прямые, то есть методы субъективного исследования от первого лица.

Профессиональные созерцатели могут предоставить ученым контемплативные технологии, включающие в себя строгие, воспроизводимые методы прямого изучения сознания с помощью натренированного внимания, памятования и интроспекции. Однако область созерцательной науки часто рассматривается только в разрезе научного изучения медитации, то есть созерцательные технологии предстают как объекты исследования, а не как действенные методы эмпирического исследования, применение которых может привести к научным открытиям.

Чтобы полностью реализовать потенциал созерцательной науки, Центр контемплативных исследований разрабатывает исследовательскую программу, в которой профессиональные созерцатели рассматриваются не как подопытные в нейрофизиологических экспериментах, а как коллеги, способные получать уникальные эмпирические данные, которые затем могут быть интегрированы с результатами традиционных исследований от третьего лица. В этом эссе мы уточняем определение контемплативной науки и описываем, как созерцательные технологии могут дополнить научные методы изучения природы разума.

Контемплативные технологии могут стать легитимным инструментом науки, если мы признаем, что эмпирические знания могут быть получены не только с помощью пяти физических органов чувств, но и с помощью ментального восприятия — отдельной способности восприятия, которая обеспечивает прямой доступ к субъективной области знаний.

Таким образом, созерцательная наука подразумевает смену парадигмы, поскольку ее технологии реализуются непосредственно в самом исследователе, с позиции первого лица и с использованием субъективных методов. Поскольку мы, со всей очевидностью, не можем получить прямые объективные свидетельства о субъективных явлениях, нам следует признать ментальное восприятие в качестве источника эмпирического знания, если мы хотим, чтобы наука охватывала как объективный, так и субъективный аспекты опыта.

Контемплативная, или созерцательная наука — это дисциплина, занимающаяся субъективным исследованием природы сознания и его роли в природе. Для непосредственного наблюдения за состояниями сознания и психическими функциями в их взаимосвязи с телом и физическим миром используются методы развития внимания, памятования и интроспекции.

Созерцательную науку часто описывают просто как (нейро)научное изучение медитации. Такое определение подобно определению астрономии как научного изучения телескопов — этот взгляд на созерцательную науку упускает ее суть. Мы должны не только изучать полезные инструменты наблюдения — будь то телескоп или медитативная техника — но и использовать эти инструменты для получения эмпирических знаний.

Нам требуется более обширная концепция контемплативной науки, потому что сфера интересов науки расширяется, а созерцательная наука предоставляет эмпирические методы, которые для этого необходимы. Раньше сфера науки включала только объективный аспект опыта. Стремясь к чисто объективному описанию реальности, ученые пытались «выйти из кадра и спрятаться за камерой» (Hut, 2003). В результате возникли естественные науки, наполнившие наш мир опыта физическими понятиями, такими как атомы, планеты и звезды. В мировоззрении, возникшем на основе этой парадигмы, не было места сознанию, субъективности или опыту от первого лица — эти явления просто не входили в сферу научных исследований.

Но ученые постепенно осознают, что чисто объективный взгляд на реальность является не только неполным, но и несостоятельным. Реальность состоит как из объектов, так и из субъектов, и для полного описания реальности нам необходимо понять, как они связаны между собой. Когда ученые выходят из-за фотокамеры и создают собственную картину реальности, они пытаются понять, как роль наблюдателя формирует описание реальности и даже саму реальность. Ученые должны изучать как мир объектов — «вглубь до атома и вдаль до космоса» (Price & Barrell, 2012), — так и мир субъектов.

Таким образом, сфера интересов науки сможет расшириться и включить в себя как объективный, так и субъективный аспекты опыта (Hut, 2003). Располагая детальными данными о внешнем, физическом мире, наука все чаще обращает внимание внутрь, пытаясь понять сознание, осознавание, мысли, эмоции и прочие явления, которые связаны с субъективным опытом человека (рис. 1).

Рисунок 1: Сфера науки расширяется, чтобы охватить всю реальность — как объективный, так и субъективный аспекты опыта. Созерцательная наука предлагает эмпирические методы на основе развитого внимания, памятования и интроспекции, которые могут способствовать этому расширению.

Когда ученые начинают изучать новые явления, им часто требуются новые инструменты, методы или технологии, позволяющие проводить точные и воспроизводимые наблюдения этих явлений. Например, астрономия как наука оставалась на довольно примитивном уровне пока Галилей не придумал использовать телескоп для систематического наблюдения за небесными явлениями. В настоящее время ученым не хватает методов и технологий для непосредственного изучения субъектного аспекта человеческого опыта. Именно эту потребность и призвана удовлетворить созерцательная наука.

В Центре контемплативных исследований мы разрабатываем созерцательные технологии и тем самым уточняем определение созерцательной науки. Основной инструмент созерцателей для исследования психических явлений — это сфокусированное, утонченное внимание, подобно тому, как телескоп является основным инструментом для исследования небесных явлений. Способность к сосредоточению можно усовершенствовать путем планомерного развития внимания, памятования и интроспекции.

Во времена, когда наука включала в себя только объективный аспект опыта, эмпирическое познание подразумевало исследование внешнего мира. Инструменты наблюдения от третьего лица, такие как телескоп, использовались для изучения мира объектов. Но в созерцательной науке мы не можем применять эти же способы наблюдения для изучения субъективных феноменов, таких как сознание. На протяжении веков ученым не давал покоя тот факт, что когда они фокусируются на объективном аспекте опыта, субъективный аспект остается вне поля зрения. Как бы пристально мы ни наблюдали за поведением, телом или мозгом человека — вплоть до активации отдельных нейронов — психические процессы этого человека остаются необнаружимыми для объективных инструментов науки (Wallace, 2000, стр. 135-6). Приравнивать наблюдение психических процессов к наблюдению нейронных коррелятов этих психических процессов — категорическая ошибка.

Поэтому доказательства, которые мы можем получить относительно субъективных явлений, не могут быть объективными. Это почти трюизм; он следует из определений объективного и субъективного. Если только вы не телепат, сознание является исключительно субъективным явлением от первого лица (Searle, 1992); поэтому у нас нет средств для получения объективных доказательств о субъективном опыте других людей.

Хотя свидетельства о субъективных явлениях не могут быть объективными, они все же могут быть эмпирическими, то есть мы можем получать знания о субъективных явлениях при помощи наших органов чувств — при условии, что мы используем подходящее определение термина чувство. Эмпиризм обычно ассоциируется с пятью чувствами: осязанием, зрением, слухом, обонянием и вкусом, но мы не используем ни одно из этих пяти чувств для наблюдения за психическими процессами. Вместо этого мы наблюдаем за ментальными процессами с помощью шестой способности — ментального восприятия, то есть наблюдения субъективного опыта от первого лица. Например, мы можем использовать зрение для наблюдения за бананом на столе, когда фотоны света, отраженного от банана, попадают на нашу сетчатку. Но мы также можем использовать ментальное восприятие для визуализации банана в уме, что возможно, даже если мы внезапно ослепнем. Очевидно, что ментальное восприятие не идентично зрению: это самостоятельное чувство и, следовательно, полноценный инструмент эмпирического исследования.

Созерцательные технологии не состоят из электрических схем или оптического оборудования — они реализуются с помощью человеческого разума. Это может настроить некоторых ученых скептически, поскольку наука традиционно стремится к максимально объективному взгляду на реальность, избегая субъективности, насколько это возможно. Но этот уникальный аспект созерцательной науки не должен быть табуирован — более того, он необходим. Следуя примеру специалистов в области квантовой физики, ученые все больше убеждаются, что объективная перспектива является не только недостижимым идеалом, но и значительным препятствием в понимании критической роли субъекта в природе — отсюда и необходимость созерцательных технологий как инструментов наблюдения.

Каждый человек, обладающий разумом, имеет прямой доступ к явлениям, которые контемплативная наука пытается наблюдать и исследовать — а именно, к сознанию и его взаимосвязям. И в настоящее время ум — это не просто лучшая технология, которой мы располагаем для непосредственного изучения опыта от первого лица: это единственная технология. Инструменты наблюдения от третьего лица, такие как МРТ и ЭЭГ, дают нам лишь косвенный доступ к сознанию через его корреляты в мозге, теле и поведении.

Помимо того, что контемплативная наука является эмпирической, она также подразумевает процедуру строгой экспертной проверки посредством интерсубъективной верификации, на которую регулярно полагаются ученые, использующие объективные способы наблюдения. Физики, к примеру, знают, что математическое доказательство никогда не происходит на доске или на листе бумаги. Мы можем записать уравнение E = mc^2, но без понимания того, что означают эти переменные в контексте соответствующей теории, мы ничего не докажем.

Любые доказательства всегда происходят в умах ученых.

Используя общую терминологию и схожие ментальные модели, эксперты могут проверить понимание друг друга и убедиться в обоснованности новой теоремы. Подобно математикам, обсуждающим новую теорему, контемплативные ученые могут делиться своим опытом и прозрениями друг с другом, чтобы оценить обоснованность того или иного утверждения.

Контемплативная наука также подразумевает мультикультурный подход: ее методы основаны на мировых созерцательных традициях, многие из которых расцвели в Азии, вдали от европейской родины современной науки.

В течение сотен лет наука развивалась почти исключительно на основе одного мировоззрения — а именно, мировоззрения белых европейских мужчин, которые пытались понять «разум Бога» через христианское Откровение. Хотя с тех пор наука избавилась от явно религиозной направленности, она по-прежнему страдает от этноцентризма (Roth, 2008) — веры в то, что если современная западная наука не смогла объяснить какой-то аспект природы, то ни одна другая культура в мире не смогла сделать подлинное открытие в этой области.

Конечно, такой взгляд является очень однобоким: например, полностью игнорируется огромный вклад университетской системы Индии, которая появилась значительно раньше высших учебных заведений в Европе. В отличие от европейских университетов, которые преуспели в изучении объективного аспекта опыта, индийские университеты отдавали приоритет рациональному и эмпирическому исследованию разума. Именно эта приоритизация опыта от первого лица делает созерцательные техники пригодными для эмпирического исследования субъектного аспекта опыта.

Таким образом, контемплативные технологии могут стать полноценным инструментом науки при условии, что ученые готовы снять одно ограничение: а именно, требование, чтобы эмпирические знания поступали только от пяти органов чувств — осязания, зрения, слуха, обоняния и вкуса. Снятие этого ограничения позволит ученым рассматривать эмпирические знания, полученные с помощью дополнительного чувства — ментального восприятия.

Такое сочетание (1) нового инструмента или метода и (2) ослабления ограничений на научный поиск было необходимо для совершения крупнейших научных революций:

Галилей был первым, кто использовал телескоп для систематического наблюдения небесных явлений, но его наблюдения не могли по-настоящему произвести революцию, пока он и другие не решили, что то, что они наблюдают через телескоп, не обязательно должно согласовываться с догматами схоластической теологии и философии.

Ньютон разработал методы математического анализа и произвел революцию в физике благодаря открытию законов движения тел, но при этом он также заставил научный мир ослабить ограничение понятности теорий. До Ньютона ученые полагали, что реальность, на которую ссылаются научные теории, должна быть мыслимой и понятной нашему здравому смыслу. Они полагали, что Бог — это верховный часовщик, создавший нашу сложную Вселенную, которую можно описать как состоящую из шестеренок машину, как часовой механизм. Но Ньютон показал, что мир не является машиной. Мы просто не можем полностью объяснить Вселенную в таких терминах, как шестеренки или другие механизмы, устройство которых интуитивно понятно (Chomsky & Polychroniou, 2017). Действительно, с тех пор мы обнаружили, что Вселенная способна на то, что Эйнштейн называл «жутким действием на расстоянии» (Popkin, 2018), а также содержит феномены, которые мы можем предсказать и описать, но не можем понять интуитивно. И все же, каким бы гениальным ни был подход Ньютона к физике, его бы не приняли, если бы ученые не отбросили это ограничение понятности.

Формулируя свои теории естественного отбора, Чарльз Дарвин и Альфред Рассел Уоллес продемонстрировали действенность скрупулезной полевой работы и продолжительных наблюдений. Но чтобы принять их идеи, ученым понадобилось отказаться от понятия статичной биологической таксономии, что открыло путь к теории эволюции.

И, наконец, эксперименты с излучением абсолютно черного тела позволили Максу Планку сформулировать понятие кванта, что впоследствии привело к созданию невероятно успешной теории квантовой механики. Хотя эта вторая революция в физике все еще продолжается и остаются нерешенные проблемы, такие как проблема измерения, квантовая механика заставила ученых переосмыслить само понятие объективности и изменила наше представление о таких фундаментальных понятиях, как наблюдение и информация (Zeilinger, 2005).

Аналогичным образом, контемплативная наука способна произвести революцию в науках о разуме не только путем демонстрации полезности созерцательных технологий. Контемплативная наука может указать путь к новому сдвигу парадигмы, если мы снимем еще одно ограничение. Это ограничение — требование, чтобы эмпирическое знание исходило только от пяти физических чувств: осязания, зрения, слуха, обоняния и вкуса.

Одна из задач Центра контемплативных исследований — продемонстрировать, что шестой способ восприятия, а именно, ментальное восприятие, или ментальное сознание, является валидным методом эмпирического исследования и, таким образом, полноценной частью науки.

Если мы хотим, чтобы наука включила в сферу своих интересов всю реальность целиком — как объективную, так и субъективную — ученые должны принять этот шестой способ восприятия в качестве источника эмпирического знания.

До усовершенствования Галилеем телескопа и других инструментов для измерения и экспериментального изучения природных явлений натурфилософы полагались в основном на наблюдения невооруженным глазом. Но после того, как Галилей разработал и применил технологии для тщательного наблюдения и экспериментирования с физическими явлениями, зародились естественные науки, изучающие объективный, физический мир.

Для возникновения сопоставимой естественной науки, исследующей мир субъективных явлений, необходимо использование способности к эффективной концентрации внимания — самадхи. Эта технология была разработана и усовершенствована в Индии тысячелетия назад, и с тех пор с большим успехом применяется в многочисленных созерцательных традициях по всей Азии. Индуистские, буддийские и даосские созерцатели совершили фундаментальные, воспроизводимые открытия о природе и возможностях сознания и роли разума в природе, которые до сих пор остаются за пределами интересов западной науки. Объединение технологий созерцателей и ученых может стать предвестником первой настоящей революции в науках о разуме и, в то же время, возрождения созерцательных подходов в мировых религиях.

Контемплативные методы являются для ученого-созерцателя тем же, чем телескоп является для астронома или микроскоп для биолога: усовершенствованным способом наблюдения. Многие из величайших научных открытий были сделаны благодаря длительным, тщательным исследованиям, которые производились с помощью технологий, улучшающих обычное человеческое восприятие. Методы тренировки ума, которые мы используем в Центре контемплативных исследований, можно сравнить с построением телескопа и последующим использованием этой технологии исследования от первого лица с целью получить представление о природе ума:

• Создание телескопа: тренировка внимания
• Использование телескопа: медитация прозрения

С помощью этих методов можно развить навыки внимания до невероятной степени, намного превосходящей тот уровень, который считается исключительным среди тех, кто не проходил соответствующую тренировку. Сравнение верхних пределов развития внимания со среднестатистическими навыками внимания похоже на сравнение средней скорости бега среди населения со скоростью олимпийских бегунов. Еще одна аналогия — это сравнение астронома-любителя, наблюдающего созвездия невооруженным глазом, и профессиональных астрономов, использующих современные телескопы. Невооруженным глазом можно увидеть тысячи звезд на ночном небе. Но передовые оптические системы, такие как телескоп Хаббла, позволили астрономам обнаружить миллиарды галактик. Точно так же устойчивость и ясность внимания, достигаемые за счет тренировки ума, позволяют обнаружить психические явления и состояния сознания, которые без подобной тренировки были бы просто неразличимы.

В медитации прозрения мы используем это усовершенствованное внимание для постижения природы и возможностей разума. Подобные методы могут быть использованы для решения различных актуальных научных задач, таких как проблема измерения в квантовой механике или проблема взаимосвязи сознания и тела в нейронауке и философии.