Если обратиться к буддийскому образованию Индии классического периода, то можно обнаружить, что уже в первые века нашей эры буддийские ученые осознавали важность и перспективность междисциплинарного подхода к обучению. Они исходили из того, что междисциплинарные проекты не обязательно должны ослаблять отдельные дисциплины, но могут служить трамплинами для фундаментальных прорывов в рамках отдельных дисциплин.

— Весна А. Уоллес

Профессор Калифорнийского университета, Санта-Барбара

Созерцательная наука и технологии, впервые возникшие в Индии, систематически изучались и развивались благодаря сети университетов, некоторые из которых были основаны во времена Будды и процветали в Индии вплоть до XIII века нашей эры, еще до появления первых университетов в Европе.

В классическом индийском образовании, воплощенном в традициях университета Наланда, интроспективное изучение сознания считалось первостепенной задачей. Хотя эта традиция исчезла из Индии к XIII веку, она сохранилась до наших дней в монастырских университетах Тибета.

Актуальность этой системы образования для современного светского мира в значительной степени подтверждается Его Святейшеством Далай-ламой, который является основным вдохновителем создания сети Центров контемплативных исследований.

На протяжении последнего тысячелетия тибетское общество было уникальным в том смысле, что ставило своей основной целью постижение разума и его возможностей. В течение многих веков в Тибете насчитывалось в среднем 6 тыс. монастырей и монастырских университетов при населении страны в 6 млн. человек. Вся тибетская система образования ставила во главу угла эвдемонию, а не гедонию, и понимание внутреннего мира сознания, а не внешнего мира материи.

Корни этой системы образования уходят далеко в прошлое. Как часто подчеркивает Его Святейшество Далай-лама, традиционное тибетское монастырское образование берет исток в индийском университете Наланда (V-XIII вв. н.э.). В то время выделялись пять областей знания: знание языков (śabda vidyā), знание логики (hetu vidyā), знание медицины (cikitsā vidyā), знание изящных искусств и ремесел (śilpa-karma-sthāna vidyā) и внутреннее знание (adhyātma vidyā). Среди этих пяти видов знания внутреннее знание ума всегда считалось первостепенным, и его изучение носило рациональный и эмпирический (т.е. созерцательный) характер.

Система высшего образования в Индии зародилась задолго до появления первых высших учебных заведений в Европе, таких как Болонский университет (1088 г.), Парижский университет (ок. 1150 г.) и Оксфордский университет (1167 г.). Традиция Наланды угасла в Индии в начале XIII века из-за вторжения турецких войск под предводительством Бахтияра Халджи. Но не только в Наланде понимание ума и сознания было приоритетным направлением исследований.

Согласно тибетским источникам, в период правления династии Пала (750-1174 гг.) существовали пять великих монастырских университетов (махавихар): Викрамашила — главный университет эпохи; Наланда, пережившая время своего расцвета, но всё еще не утратившая популярности; Сомапура Махавихара, Одантапури и Джагаддала. Все пять университетов находились под контролем государства и образовывали единую сеть с системой координации.

Судя по всему, различные центры буддийского образования, действовавшие в Восточной Индии в период правления династии Пала, рассматривались как взаимосвязанная группа учреждений. Таким образом, ученые обычно обогащали свои знания, путешествуя между махавихарами, получая теоретическую и созерцательную подготовку у различных мастеров, преподающих в этих высших учебных заведениях.

Один из идеалов в получении буддийского образования — стать пандитом, то есть тем, кто овладел всеми пятью основными областями знаний. Второй идеал — стать сиддхой, достигшим глубокого понимания природы ума и раскрывшим его потенциал с помощью усердной и продолжительной созерцательной практики. И третий идеал — стать бодхисаттвой, принявшим альтруистический обет достичь совершенного духовного пробуждения, чтобы принести максимальную пользу миру.

По их собственным рассказам, многие пандиты, сиддхи и бодхисаттвы Древней Индии, а затем и Тибета получили четкие, интерсубъективно подтвержденные представления о фундаментальных аспектах ума и сознания — тех самых, которые все еще остаются загадкой для современной науки.

В отличие от древнеиндийской и тибетской систем образования, в которых внутреннее знание ума считалось первостепенным, в западных научных кругах научное изучение сознания началось только в конце XIX в. А с возникновением бихевиоризма в начале XX в. эта область была скована идеологическими и методологическими ограничениями материализма. Даже сейчас очень немногие ученые готовы рассмотреть возможность того, что некоторые донаучные цивилизации могли постичь фундаментальные аспекты потенциальных возможностей разума, его связи с телом и роли в природе — загадки, которые в современном мире, похоже, так и остались неразрешенными.

Многие ученые и философы полагают, что если какой-то аспект мира природы является загадкой для них, то он является загадкой для всех. Тем не менее, многие тибетские, бутанские, непальские, индийские философы и созерцатели убеждены, что проблема взаимодействия ума и тела давно решена, что сознание не таит в себе никаких загадок и что основные причины душевных страданий и подлинного счастья кристально ясны. С другой стороны, многие известные науке аспекты объективного мира, такие как относительные расстояния между Землей, Солнцем и Луной, были совершенно неведомы традиционной тибетской интеллигенции. Они находились в таком же неведении о многих аспектах объективного физического мира, как европоцентристское общество — о субъективном мире сознания. Это может подчеркнуть относительность таких понятий, как «передовой» и «отсталый» или «примитивный».

Мы с нетерпением ждем того дня, когда философы, ученые и созерцатели, считающие себя приверженцами традиций Запада, будут сотрудничать на равных и с взаимным уважением с созерцателями, учеными и философами из Азии и других коренных культур, которые были маргинализированы или порабощены в эпоху колониализма. Эта перспектива и стала основной мотивацией для создания Центров контемплативных исследований.