Конвергенция свидетельств

Аннотация

Большая часть исследований сознания по-прежнему опирается в основном (или даже исключительно) на объективные методы исследований от третьего лица. Это любопытная методологическая избирательность, учитывая, что субъективные явления нельзя обнаружить с помощью внешних технологий — они лишь помогают измерять физиологические корреляты и поведенческие проявления переживаний от первого лица, но не сами переживания.

Чтобы разнообразить методы, которые ученые могут использовать для изучения сознания, Центр контемплативных исследований ведет активный двусторонний диалог между современной наукой и мировыми созерцательными традициями, представители которых на протяжении тысячелетий исследовали сознание при помощи строгих, воспроизводимых методов, наработанных в результате тысяч часов тренировок.

В этом эссе мы утверждаем, что увеличение методологического разнообразия в науках о сознании не только позволит преодолеть многовековой европоцентристский уклон, но и обеспечит этим наукам более прочную эпистемологическую основу, поскольку независимые свидетельства, полученные с помощью нескольких методов, более убедительны, чем просто последовательные доказательства в рамках одного метода.

Наиболее эффективный эпистемологический подход, который мы можем использовать для развития наук о разуме, заключается в максимизации доказательной базы путем включения трех типов свидетельств: от первого лица (субъективных), от второго лица (интерсубъективных) и от третьего лица (объективных). Неудача западной психологии в методологическом развитии интроспекции никоим образом не означает, что интроспекция не важна эпистемологически.

Таким образом, в рамках созерцательной науки методы от первого лица рассматриваются как по крайней мере столь же важные, как и другие способы исследования. При этом мы не подразумеваем, что научная объективность не важна, но признаем, что феноменология должна восприниматься серьезно при исследовании аспектов реальности, которые неизбежно имеют субъективные характеристики. Таким образом, созерцательная наука объединяет сильные стороны нескольких традиций и при этом отвергает этноцентрическое предположение, что если современные ученые чего-то не понимают, то и все остальное человечество не обладает такими познаниями.

Считается, что научные результаты сходятся, когда все они, будучи получены с помощью различных эмпирических методов, подтверждают одну и ту же гипотезу (Matiasz et al., 2018; Munafò & Smith, 2018). Например, гипотеза о том, что медитация, практикуемая корректно, улучшает внимательность, может быть подтверждена как с помощью (1) наблюдательного исследования, которое обнаружило бы повышенную вероятность того, что люди с экстраординарными навыками внимания* практикуют медитацию, так и (2) интервенционного исследования, которое показало бы улучшение навыков внимания у людей, которым назначили занятия медитацией с опытным инструктором. Эти разные типы исследований — наблюдательное и интервенционное — подтверждают одну и ту же гипотезу, и поэтому можно сказать, что они дают нам независимые доказательства гипотезы. Еще один пример: мы можем получить независимые доказательства, объединив результаты ЭЭГ и МРТ, которые дают разноплановые данные об активности мозга.

Таким образом, конвергенция свидетельств отличается от их согласованности. О согласованности научных результатов говорят, когда все они подтверждают одну и ту же гипотезу и при этом были получены с помощью одних и тех же эмпирических методов. Ученые получают согласованные доказательства, показывая, что конкретный результат воспроизводим в нескольких итерациях одного и того же типа исследования.

Хотя согласованность, или воспроизводимость, имеет решающее значение в науке, мы достигаем более целостного взгляда на научные свидетельства, рассматривая как их согласованность, так и сходимость. И мы получаем более реалистичный взгляд на научные результаты, признавая, что эти две концепции не являются одинаково эффективными.

С точки зрения эпистемологии, конвергенция доказательств имеет больший вес, чем их согласованность. Этот факт интуитивно понятен как ученым, так и широкой публике. Рассмотрим, например, два гипотетических сценария, с которыми может столкнуться присяжный заседатель во время участия в судебном процессе:

Согласованность (последовательность): Один свидетель дает одни и те же показания три раза, в три разных дня.

Конвергенция (сходимость): Три независимых свидетеля, не зная о том, что говорили другие, дают показания, которые согласуются с показаниями других свидетелей.

Последовательные показания единственного свидетеля могут быть убедительными, поскольку способность придерживаться одной версии обычно повышает доверие присяжных. Но в большинстве случаев присяжных гораздо больше убедят сходящиеся показания трех независимых свидетелей.

Доказательства в науке работают похожим образом: последовательные научные результаты более убедительны, даже если каждая успешная итерация менее удивительна и, следовательно, менее информативна, чем предыдущая. Но сходящиеся результаты еще более убедительны, поскольку каждый из используемых методов может дать дополнительные преимущества, которые компенсируют недостатки других. По мере того как каждый новый метод предоставляет доказательства в поддержку гипотезы, уменьшается вероятность того, что результаты обусловлены артефактами экспериментов, общими для всех используемых методов.

*Хотя корреляция не подразумевает причинно-следственной связи, мы также должны помнить, что там, где есть причинно-следственная связь, мы гарантированно найдем специфические корреляции. Поэтому очень полезно выявлять корреляции с помощью обсервационных исследований. Такой подход позволяет подтвердить корреляции, которые согласуются с гипотезой о причинно-следственной связи, без необходимости проводить интервенции, которые могут привести к ложным корреляциям из-за экспериментальных артефактов, несмотря на все усилия по контролю факторов, вносящих искажения.↑

Чтобы достичь высокого уровня конвергенции свидетельств в научном изучении сознания, Центр контемплативных исследований (CCR) разрабатывает исследовательскую программу для созерцательной науки, которая основана на трех типах доказательств:

1. Субъективные свидетельства от первого лица, полученные от профессиональных созерцателей. Прямое наблюдение психических явлений возможно только с позиции первого лица, поэтому для наук о разуме жизненно важно внедрить воспроизводимые методы интроспекции. Такие методы позволят наукам о разуме извлечь пользу из продолжительного и тщательного непосредственного наблюдения за исследуемыми явлениями — именно это стало катализатором многих величайших научных открытий на протяжении истории. Наука традиционно стремилась к исключительно объективным доказательствам, но мы не можем получить прямые объективные доказательства субъективных явлений; это почти тривиально следует из определений объективного и субъективного. Хотя мы можем получить объективные свидетельства о нейронных и физиологических коррелятах, приравнивать такие корреляты к субъективным переживаниям от первого лица — категорическая ошибка. Поэтому созерцатели будут предоставлять отчеты о своих интроспективных переживаниях и озарениях, которые будут затем совмещены с другими собранными свидетельствами.
2. Интерсубъективные свидетельства от второго лица, полученные от профессиональных учителей медитации. Квалифицированные учителя будут регулярно опрашивать созерцателей и следить за их прогрессом, предоставляя независимые оценки их субъективного опыта, развития навыка внимания и интроспективных прозрений. Подобная межсубъектная верификация — когда эксперты в какой-то области, владеющие общей терминологией, оценивают понимание друг друга для достижения консенсуса — уже повсеместно распространена в естественных науках и математике. Математические доказательства, например, проверяются интерсубъективно экспертами, которые имеют необходимую подготовку для сопоставления различных символов с семантической информацией, составляющей теорию или ментальную модель. Учителя медитации также опираются на свою многолетнюю подготовку в теории и практике созерцательных методов, проверенных временем, когда опрашивают медитирующих и оценивают их прогресс. Как и созерцатели, учителя будут предоставлять подробные отчеты.
3. Объективные свидетельства от третьего лица, полученные с помощью существующих инструментов науки. Хотя такие явления, как мысли, эмоции и другие переживания от первого лица являются субъективными, они, конечно же, связаны как с физиологическими коррелятами в теле, нейронными коррелятами в мозге, так и с поведенческими проявлениями — и всё это можно изучать объективно. Ученые разработали огромное количество инструментов для изучения этих коррелятов, включая, например, ЭЭГ, ЭКГ, БИК-спектроскопию и актиграфы.*

Концепция CCR заключается в том, чтобы интегрировать эти взаимодополняющие направления исследований и получать не только последовательные доказательства в рамках одного метода, но и сходящиеся доказательства по всем методам. Такая интеграция свидетельств, вероятно, поможет выявить связи между сознанием и различными физическими процессами, и, потенциально, поможет продвинуться в решении проблемы связи разума и тела в нейронауке, проблемы измерения в квантовой механике, а также целого ряда вопросов, связанных со здоровьем и благополучием. Отличительной особенностью этого подхода является то, что к созерцателям будут относиться не просто как к подопытным, а как к коллегам, с которыми ученые сотрудничают. Это подчеркнет важность, которую мы в рамках контемплативной науки придаем объединению объективных, интерсубъективных и субъективных методов исследования.

*Такие инструменты, безусловно, должны играть определенную роль в изучении сознания; но не стоит предполагать, что они дадут нам полное понимание работы сознания просто за счет долгосрочных наблюдений. В защиту этого предположения часто утверждается, что сознание является физическим феноменом, потому что физическое — это якобы всё, что существует. Но это утверждение либо ложно, либо пусто: оно ложно в том смысле, что наше нынешнее представление о физическом не содержит объяснения сознания, которое, как мы знаем, существует; оно пусто в том смысле, что если физика в конце концов объяснит сознание, эта будущая физика может выглядеть совсем иначе, чем та, которую мы имеем сегодня (Frank, Gleiser, & Thompson, 2019). Вместо того чтобы считать, что инструментов от третьего лица достаточно для полного объяснения опыта от первого лица, созерцательная наука использует радикально эмпирический подход, заключающийся в дополнении научных данных от третьего лица свидетельствами как от первого, так и от второго лица.

Существуют важные научные прецеденты применения этого трехчастного подхода к контемплативной науке. Уильям Джеймс, один из основателей современной психологии на Западе, известен своим радикальным эмпиризмом, который подразумевает, что в изучении сознания приоритет должен отдаваться интроспекции (James, 2007):

Интроспекция не смогла стать основным методом в психологии во многом потому, что исследователи не разработали точные и воспроизводимые методы исследования субъективного опыта. По сути, им не хватало контемплативных технологий, которые могли бы помочь достичь состояния сбалансированного внимания, стабильного и достаточно утонченного, чтобы получать воспроизводимые результаты от первого лица. Вскоре после смерти Джеймса возросшая популярность бихевиористского подхода в психологии еще больше снизила роль интроспекции в пользу методов, ориентированных на изучение мозга и поведения.

Мы не должны интерпретировать неудачу западной психологии в методологическом развитии интроспекции как подтверждение того, что интроспекция не важна эпистемологически. Хотя западная психология не смогла разработать надежные научные методы интроспекции, из этого не следует, что любая традиция знания терпела неудачу в этом отношении. Из-за повсеместного этноцентризма выдвигаются предположения, что если современные ученые чего-то не понимают, то и всё остальное человечество на протяжении истории было столь же невежественным (Roth, 2008). Например, за много веков до появления первых европейских университетов в Индии уже существовала сложная система высших учебных заведений, в которой приоритетным было интроспективное исследование разума. Результатом этого стало множество передовых медитативных практик и прозрений, которые просто не имеют аналогов в западной психологии.

Отголоски радикально эмпирического подхода Уильяма Джеймса слышны и по сей день — например, когда нейробиолога Антонио Дамасио в 2016 году спросили о научном изучении сознания (Gleiser, 2016), он ответил:

Сказать, что мировые созерцательные традиции серьезно относятся к феноменологии, — значит мягко выразиться. На протяжении тысячелетий созерцатели по всему миру систематически исследовали субъективную область с предельной тщательностью, и эти результаты были воспроизводимы и логически последовательны. Было бы упущением лишать науки о разуме огромного вклада этих созерцателей из-за нашего этноцентризма. Таким образом, контемплативная наука объединяет сильные стороны нескольких традиций знания — включая данные от третьего лица, поставляемые современной наукой, и свидетельства от первого лица, полученные в результате созерцательной практики. Это позволяет достичь беспрецедентного уровня конвергенции в эмпирическом исследовании разума.

Философ Дэвид Чалмерс поддержал это видение и тем самым выразил жизненно важную роль конвергенции свидетельств (Gleiser, 2016):